Перед немецкими ВВС были поставлены две основные задачи:
1) во взаимодействии с немецкими военно-морскими силами воспретить торговое судоходство по Ла-Маншу путём налётов на конвои, уничтожения портовых сооружений и постановки мин в районах портов и на подходах к ним;
2) уничтожить английскую авиацию.
10 июля соединения бомбардировщиков под прикрытием одномоторных и двухмоторных истребителей начали наносить удары по конвоям транспортов, которые англичане с присущим им спокойствием продолжали посылать через Ла-Манш в Лондонский порт — центр английской системы снабжения.
Я принял участие в одном из этих первых налётов на конвои в составе 3-й группы 2-й бомбардировочной эскадры. Мы базировались в Камбре. Конвой был обнаружен между Дувром и Дунгенессом. Предполётный инструктаж занял всего несколько минут, и уже через полчаса мы увидели побережье Кента.
Ла-Манш купался в лучах солнца. Нежно-голубое небо и синее море сливались на горизонте. Над побережьем Англии висела лёгкая дымка, а далеко внизу под нами шёл конвой, похожий на игрушечные кораблики с крошечными бурунчиками за кормой. Заметив нас, корабли конвоя стали рассредоточиваться. Транспорты начали энергично маневрировать, а корабли охранения быстро выдвинулись вперёд. Небо покрылось разрывами зенитных снарядов. Появились наши истребители. Мы сделали первый заход, и вокруг кораблей взметнулись фонтанчики от разрывов бомб. К зенитному огню с кораблей добавился огонь береговых зенитных батарей, но мы были вне пределов их досягаемости. Развернувшись в сторону Франции, мы стали готовиться ко второму заходу, потому что в первый сбросили только половину бомб. В это время показались английские истребители, и в небе над побережьем Англии завязался жаркий бой между «Спитфайрами» и «Харрикейнами» англичан и нашими самолётами Ме-109 и Ме-110. Моя группа находилась в воздухе 3 часа. По возвращении на базу мы доложили, что нами потоплен один тяжёлый крейсер и четыре транспорта, повреждён один транспорт и сбито и повреждено одиннадцать английских истребителей. В этом бою мы потеряли два бомбардировщика, два двухмоторных и три одномоторных истребителя.
Такие операции продолжались в течение нескольких последующих недель.
Между тем в армии упорно ходили слухи, что в ближайшее время начнётся крупное наступление. В самом деле, лихорадочные приготовления к вторжению в Англию, проводившиеся по всему побережью, были слишком очевидны. Французские, бельгийские и голландские порты были забиты всевозможными судами. Непрерывно велась тренировка по посадке на суда и высадке десантов. Штабы работали круглосуточно.
Немецкие лётчики славились высоким боевым духом и глубокой верой в победу. Среди наших офицеров нашлось много последователей итальянского генерала Дуэ, проповедовавшего, что авиация должна играть главную роль в любой современной войне. Некоторые из нас верили, что авиация, и только одна авиация, нанесёт решающий удар в битве за Англию.
Другие старшие офицеры немецких ВВС были более осторожны. Они разделяли опасения офицеров генерального штаба сухопутных сил, которые неоднократно указывали, что английский военно-морской флот к тому времени понёс сравнительно небольшие потери и продолжает оставаться мощной силой. Кроме того, как правильно указывали армейские офицеры, у нашей авиации не было бронебойных бомб, необходимых для поражения сильно бронированных английских военных кораблей. В целом можно сказать, что хотя мы, немецкие лётчики, и считали в то время авиацию решающим видом вооружённых сил, мы не дерзали утверждать, что войну можно выиграть силами одной только авиации. В то же время в сухопутных войсках, где была распространена традиционная доктрина континентальной войны, росло скептическое отношение к планам операции «Морской лев» (кодированное название операции по вторжению на Британские острова).
16 июля Гитлер отдал верховному командованию вооружённых сил директиву по операции «Морской лев». Она начиналась следующими словами: «Так как Англия, несмотря на всю безнадёжность своего военного положения, не проявила до сих пор желания пойти на компромисс, я решил начать подготовку вторжения в Англию и в случае необходимости осуществить это вторжение. Цель вторжения — предотвратить возможность использования Англии в качестве базы для продолжения войны против Германии. Подготовка к операции должна быть закончена к середине августа».
Через три дня было созвано специальное заседание рейхстага в честь завоевания Франции. В своей речи Гитлер вновь призывал Англию прекратить войну. В то время многие в Германии считали, что Гитлер искренне верит в возможность заключения компромиссного мира с англичанами. Однако через несколько дней это предложение было холодно отвергнуто английским правительством.
Я уже говорил о расхождении мнений среди представителей различных видов немецких вооружённых сил по вопросу о возможности проведения операции «Морской лев». В конце июля Гитлер вызвал к себе командующего и начальника штаба 3-го воздушного флота (начальником штаба 3-го воздушного флота был генерал Кортен, погибший через четыре года во время «заговора генералов» против Гитлера). Гитлер пытался заглушить сомнения, вызванные в нём его армейскими советниками, своим обычным способом — он неистово требовал массированного и самого решительного использования немецкой авиации против Англии.
В первые дни августа началась новая фаза воздушных операций на Западе. Теперь наши основные усилия были направлены не против судоходства по Ла-Маншу, а против целей, имевших непосредственное отношение к предстоящему вторжению. Чтобы добиться превосходства в воздухе над Ла-Маншем и над побережьем Англии, нашим авиационным частям было приказано наносить удары по аэродромам, базам английских ВВС и авиационным школам. Второй по важности целью были предприятия английской оборонной промышленности, в особенности авиационные заводы. Судоходство по Ла-Маншу для немецкой авиации отступило теперь на третий план.
Командованию ВВС сообщили, что приказ о задачах немецких ВВС по поддержке сухопутных войск в ходе операции «Морской лев» оно получит перед самым началом вторжения.
Таким образом, нашей текущей задачей была подготовка вторжения путём уничтожения английской авиации. Мы должны были также помешать реорганизации и перевооружению английских сухопутных войск после их поражения у Дюнкерка. Необходимо было нарушить нормальное снабжение английского населения топливом и продовольствием. Предполагалось, что это заставит англичан больше думать о мире. Впервые за долгую историю Англии её населению предстояло непосредственно почувствовать всю тяжесть войны. Ожидалось, что это подорвёт его моральное состояние.
Наши авиационные части вылетали на задание в полной уверенности, что между нами и окончательной победой стоит только один, последний, противник — Англия. Однако несколько первых же дней боев совершенно ясно показали нам, что если Англия и была нашим последним противником, то она была, несомненно, и самым сильным противником, с которым мы когда-либо сталкивались. Мы встретили равных себе лётчиков, готовых сражаться до конца, несмотря ни на что. Но списки английских потерь росли. Временами казалось, что нам потребуется лишь одно усилие, и английская авиация будет разгромлена.
По теоретическим выкладкам штаба немецких ВВС, английская истребительная авиация уже давно должна была прекратить своё существование. Однако каждый день навстречу немецким самолётам взлетали «Спитфайры» и «Харрикейны»; отважные английские лётчики сражались с полным сознанием того, что от них зависит судьба нации. Наши бомбардировочные эскадрильи, неся тяжёлые потери, всё же прорывались к целям, но того разрушительного эффекта, на который мы рассчитывали, налёты не давали. Уже на этом этапе битвы за Англию стало ясно, что для поддержания первоначального успеха в течение длительного времени необходимы очень крупные силы авиации.
Одним из двух наиболее известных немецких асов, прославившихся во время битвы за Англию, был полковник Галланд, который позже в звании генерал-лейтенанта был инспектором истребительной авиации (сейчас, когда пишутся эти строки, он назначен командующим военно-воздушными силами Западной Германии, которые должны войти в состав вооружённых сил НАТО). Другим был его друг капитан Мельдерс. Эти замечательные лётчики быстро разобрались в причинах потерь немецких ВВС и в слабых местах немецкой авиации. Они сделали все, чти было в их силах, чтобы помочь товарищам по оружию. Они не боялись открыто выражать свои взгляды и, когда нужно, высказывать недвусмысленные предупреждения лицам, занимавшим самые высокие посты.